Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - мельников

(Павел Иванович) - выдающийся беллетрист-этнограф, известный под псевдонимом Андрей Печерский. Род. 22 окт. 1819 г. в Нижнем Новгороде, где отец его был начальником жандармской команды. В 15 лет М. окончил нижегородскую гимназию, а в 18 лет был кандидатом словесного факультета Казанского унив. Его оставили при университете для приготовления к кафедре славянских наречий, но на одной товарищеской попойке он так "увлекся", что было принято решение об отправке его в Шадринск уездным учителем, и только в виде милости получил место учителя истории и географии в пермской гимназии. На каникулах М. ездил на уральские заводы и знакомился с народным бытом, "лежа у мужика на палатях". Часть своих наблюдений он поместил в "Отеч. зап." 1839 г. ("Дорожные записки") и с тех пор становится довольно деятельным сотрудником журнала Краевского и его "Литерат. газеты" (статьи по истории и этнографии, переводы из Мицкевича, неудачная повесть в стиле Гоголя - "Эльпидифор Васильевич"). В 1839 - 46 г. М. был учителем истории в нижегородской гимназии. Педагогическая деятельность его тяготила, и для рядовых учеников он был малоудовлетворительным учителем, но в учениках даровитых он возбуждал жажду знания, и ему обязаны любовью к истории два выдающихся русских историка - Ешевский и Бестужев-Рюмин. С большой охотой променял М. свое учительство на место чиновника особых поручений при нижегородском губернаторе, почти одновременно он был назначен редактором "Нижегор. губ. вед.", в которых хорошо поставил отдел разработки местной старины. Разыскания в местных архивах доставили ему звание члена-корреспондента археографической комиссии. Предметом его служебной деятельности были почти исключительно дела раскольничьи, очень многочисленные в Нижегородской губ. С раскольничьим бытом М. был хорошо знаком с детства по Семеновскому у., где ему после матери досталось маленькое имение. Через приятелей-раскольников М. доставал старопечатные и рукописные богословские сочинения и скоро мог переспорить лучших раскольничьих начетчиков. В его служебном формуляре значатся такие отличия, как обращение в единовеpиe путем собеседований нескольких раскольничьих скитов. Отчеты М. по исполнению раскольничьих поручений обратили на него внимание мин. внутр. дел, в последние годы царствования Николая I он стал для центральной администрации первым авторитетом по расколу. Меры, которые он в это время рекомендовал правительству, отличались крайней суровостью, он предлагал, например, в тех местах, где живут православные и раскольники, брать рекрутов только с раскольников, а детей от браков, совершенных беглыми попами, отнимать у родителей и отдавать в кантонисты. Обыски и выемки у раскольников он совершал с ретивостью, даже по тому времени чрезмерной. В 1853 г. на него жаловалась в сенат жена его приятеля раскольника Головастикова, при внезапном ночном обыске в доме которой он не пощадил постели только что родившей женщины, ища "запрещенных" икон и т. п. предметов. Новое царствование застало М. в Москве, производящим ряд обысков в домах раскольников с целью изловить раскольничьих попов австрийской иерархии. От М. потребовались теперь услуги иного рода. Вновь назначенный министр внутренних дел Ланской поручил ему составление всеподданнейшего отчета за 1855 г., и М., следуя предначертаниям министра, в общих чертах наметил главные реформы царствования Александра II. В ряде записок о расколе, которые М. составил в конце 1850-х гг. для мин. внутр. дел и вел. кн. Константина Николаевича, он стоял за широкую терпимость. Этот внезапный поворот породил разные нелестные и упорно державшиеся слухи, которые нашли печатное выражение в герценовском издании, а в России - в "Доморощенных Набросках" злого Щербины ("Соч." Щербины изд. 1873 г. стр. 355, ср. также Лескова в "Ист. Вест." 1883 г., №5). Дело объясняется, однако, гораздо проще. Даровитость М. была исключительно беллетристического свойства: он проницательно наблюдал и изучал, но в сфере государственной жизни у него самостоятельного суждения не было, и он следовал господствующему течению. - В 1857 - 58 гг. М. поместил в "Русском Вестнике" и "Современнике" ряд рассказов - "Старые годы", "Медвежий угол", "Бабушкины рассказы" и др., - занявших в обличительной литературе первое место после "Губернских Очерков" Щедрина. Особенно хороши "Старые годы": эта картина старобарского самодурства до сих пор не утратила интереса, потому что нарисована с истинно художественной правдивостью и превосходно воспроизводит все детали давно исчезнувшего быта. Менее интересен теперь "Медвежий угол", рисующий виртуозность, до которой доходили в казнокрадстве инженеры, но в свое время рассказ нашумел чрезвычайно и переполошил все ведомство путей сообщения. Когда М. хотел собрать в одну книжку свои обличительные рассказы, получился такой эффект, что цензура воспротивилась их появлению, и сборник вышел только много лет спустя ("Рассказы Андрея Печерского", СПб., 1875). В этом сборнике заслуживает внимания, между прочим, рассказ